Я хорошо помню себя через две недели после родов. В одной руке у меня был молокоотсос, терзавший нерасцеженную грудь, в другой — раскаленный от писем айфон. Сын мало спал, плакал из-за болей в животе и пылал аллергической сыпью в ответ на сгущенку, которой я усовершенствовала пойло "Лактогон". Аллергия обрекла меня на диетическое рабство — все месяцы, что я кормила грудью, мой рацион состоял из круп и кабачков с индейкой. В те редкие полтора-два часа между кормлениями, когда сын спал, я спешила поесть, помыться и прочитать журнальные файлы, ждущие отправки в печать. Мне не хотелось качать пресс. И, страшно признаться, некогда было мазаться кремом La Mer (к слову, и правда отличным средством для предотвращения растяжек). Мне хотелось есть и спать. Много есть и много спать. Я напоминала не Мадонну с лучистым взглядом, а тюленя в трансе, прервать который мог только 101-й совет окружающих, что и как мне делать – тогда тюлень начинал метаться и бить хвостом от бешенства.
Я могу написать книгу о том, что надо есть и как заниматься спортом, чтобы быть стройной и здоровой, но в первое время после родов мои знания были полностью девальвированы. Здравый смысл, накопленный опыт, сила воли — все разнес в щепки могучий гормональный ураган. Рождение сына — это неизмеримое счастье и лучшее, что случилось со мной в жизни. Но физически и морально я была плохо подготовлена к первым неделям материнства. Думаю, большинство молодых мам, коршунами кинувшихся на Елену Перминову после статьи в бьюти-приложении к журналу Vogue, чувствовали себя так же, как я, — или очень похоже. Для них качать пресс через две недели после кесарева – значит быть киборгом, чуждым человеческим слабостям. Электроником с пультом управления гормонами и материнской платой вместо жира. 85% из всех женщин мира — не киборги и не электроники. И через две недели после родов накопленная усталость в них сильнее грез о модельном прессе. Не говоря уже о войске бунтующих гормонов, сметающих все на своем пути.
Но Лена Перминова не входит в 85% этих женщин не потому, что нашла в себе силы качать пресс. А потому, что ей не нужно было их искать. Полагаю, она просто генетически не расположена к полноте, как бы банально (и завидно) это ни звучало. А хороший от природы метаболизм в разы минимизирует любые усилия по восстановлению фигуры. Во-вторых, у Елены без сомнений работает круглосуточная няня — и, вероятно, не одна. Наконец, не стоит забывать, что малыш, о котором идет речь в статье, у Перминовой – третий. Вспомните шутку про маму четырех детей: с первым ребенком она стерилизует соску, если та упала на пол, с четвертым — в лучшем случае вытрет ее о подол. После каждых последующих родов к материнству (и возвращению к привычной жизни) относишься проще — просто потому, что у тебя уже есть опыт. Лично меня статья в Vogue не возмутила, а, наоборот, вдохновила (и местами позабавила – про мышечную память обычно говорят все, кто и так худой от природы). Вдохновила не тем, что и как делала Лена, но тем, как она выглядела — пусть даже благодаря природе. Это все равно что увидеть человека с хорошей осанкой — когда он заходит в комнату, мы автоматически расправляем плечи, не думая, почему у незнакомца ровная спина. Сам факт того, что есть мамы троих детей, которые выглядят как Перминова, бодрит и удерживает от булки с маслом. *Пример этих знаменитостей – прекрасная мотивация для быстрого восстановления после родов: *
Я пока не стала мамой во второй раз, но когда это случится, я буду стремиться вернуться в форму быстрее, чем с первым малышом. Чтобы не быть пленницей собственных гормонов. Чтобы не растекаться в домашней обстановке. Но главное — чтобы хорошо себя чувствовать и быть полной сил для малышей, которым так нужны мамина энергия и позитив. Как и 85% женщин, мне придется хорошенько постараться — но тем важнее и приятнее будет результат. И тем больше мной будут гордиться муж и дети. По-моему, фраза "Мамочка, ты такая красивая" — самая лучшая на свете мотивация.
Фото: архив allure, getty images, webstagram