Как бьюти-директор победила ожирение и анорексию

Директор отдела красоты Екатерина Данилова – о том, как сперва она была очень толстым ребенком, а потом – девушкой-анорексичкой. И каких трудов ей стоило вернуться к нормальной жизни.
Как бьютидиректор победила ожирение и анорексию

Здесь мне 10 лет и я на пике своего веса – 48 кг при росте 132 см.

«Первая степень ожирения» – такой приговор мне вынес врач после школьной диспансеризации. Новость не стала потрясением: одноклас­сники к этому моменту уже пару лет как безжалостно меня терроризировали. «Жирный пончик сел в вагончик и поехал на Луну» – гимн, который они мне посвятили. Жиртрест, Жир, иногда Медведь и еще миллионом прозвищ меня одаривали ежедневно. Даже дома, когда я говорила, что хочу быть балериной, «добрая» старшая сестра открывала мне глаза: с талией 75 см на сцену не пустят. Талию мы измерили как-то ночью, после того как я съела половину белого батона с вишневым вареньем, буквально как Тося в фильме «Девчата». Бог с ним, с балетом. Уже много позже, начитавшись книг о здоровье, я узнала, что такие параметры – прямой показатель метаболического синдрома, при котором жир вырабатывает различные вещества, запускающие опасные процессы. Ожирение может привести к атеросклерозу, высокому давлению, сахарному диабету и раку. Диагноз мне поставили на глазок, но простая арифметика и таблица показателей индекса массы тела (отношения массы тела, выраженной в килограммах, к квадрату роста в метрах) его подтвердили. Мой тогда был 27,5 при норме до 24, что в просторечии означает «пред­ожирение». Для сравнения: сейчас, когда я на 24 см выше, чем 15 лет назад, я вешу на 3 кг меньше. Но в десять лет, каждый день после школы покупая хот-дог или сухарики «Три корочки», о диабете не думаешь. В школе мне полагались бесплатные социальные обеды, но мне было стыдно их есть, стыдно, что я не такая, как остальные дети. Я не ходила в столовую или просила, чтобы обед съел кто-то за меня. Дома я сочиняла, что было в меню, чтобы меня не заподозрили в обмане. С голодом я боролась дешевыми булочками, чипсами, полуфабрикатами. Помню, как мама моей одноклассницы спросила, не боюсь ли я потолстеть, мне же это и в голову не приходило. В моей семье меня никогда не ограничивали в еде. Дедушка приезжал в гости с тортом, "оливье" не был под запретом, как и «орешки» со сгущенкой или жареная картошка. Конечно, вся эта история началась еще раньше. На контрасте со старшей сестрой, которая в детстве постоянно капризничала и отказывалась от еды, выводя маму из терпения, я была ангелом. Ела все, что давали, и с большим аппетитом. Поэтому родители, когда я просила любимую хурму, покупали килограмм, и я с удовольствием съедала его одна. На день рождения ребенку с лишним весом могли подарить шоколадное яйцо размером со страусиное, а когда я расстегивала пуговицу на штанах во время обильных застолий, это вызывало лишь умиление. Из-за такого контраста оценок дома и в школе до меня очень долго доходило, что со мной что-то не так. В школе меня подвергали жутким насмешкам, мальчишки приглашали единственную из девочек на дни рождения, чтобы поиздеваться, и я уходила оттуда в слезах. Но дома любящий папа твердил как мантру, чтобы я не расстраивалась и что со мной все в порядке.

Мне жаль того ребенка, толстого и несчастного, который не был виноват в том, как сформировались его пищевые ­привычки

Потом пошли «тревожные звоночки». Сестре много раз приходилось сдавать мои вещи в магазин, потому что, купленные без примерки и рассчитанные на мой возраст, они оказывались малы. Однажды у меня так разболелся живот от врезавшегося в него пояса юбки, что меня забрали с урока. Меня вообще освободили от физкультуры: дома решили, что проще сделать мне справку, чем слушать, как я не могу сделать кувырок или залезть на канат. Но, выйдя тогда из кабинета врача, я ­решила, наконец, заняться собой. Вместе с сестрой, у которой тоже были претензии к своей фигуре. **Железная дисциплина **Никаких диет, приложений, следящих за питанием, фитнес-браслетов, даже просто интернета у меня в те годы не было. Я начала вести дневник питания и тренировок (на фото). Не помню, откуда взялась эта идея, но сейчас, когда я беру интервью у гуру фитнеса и здорового образа жизни, первое, что они советуют, – честно записывать все, что вы съели в течение дня. Пересматривая «ранние» дневники (их я буду вести еще несколько лет), я замечаю, насколько была беспощадна к себе: крошки от «Рафаэлло», кусочек вафли – засчитывалось все. Я отказалась от газировки, сладкого (если очень хотела торт, то иногда позволяла себе кусочек утром), перестала есть поздно вечером. Благодаря дневнику я не упускала ни один перекус и стала питаться более осознанно.

В своих дневниках я подробно записывала, что ела, в каком количестве и когда.

Я занялась спортом. Наше с сестрой похудательное рвение было одобрено папой, у которого тоже наметились проблемы с весом, и на день рождения сестры был куплен домашний велотренажер. Из «Магазина на диване» мы заказали модные тренажеры для ног и ягодиц Butt Master. Около кровати я поставила весы, на которые вставала каждое утро. К этому набору я добавила видеозанятия с Синди Кроуфорд (на кассете было три комплекса по 40 минут – руки, пресс и нижняя часть тела), бассейн по воскресеньям и примитивную аэробику (дикий зал, где вместо гантелей использовались бутылки с водой). Когда не было денег, в ход шли упражнения из журналов про фитнес, ролики, быстрая ходьба. Каждый месяц я обмеривала себя полностью вплоть до голеней и строго соблюдала график тренировок. В одиннадцать лет при весе 48 кг и росте около 140 см моей целью были 40 кг. Я анализировала, что мне мешает их достичь, и писала на полях: «Откажись от пудингов, хлопьев, хлеба, глазированных сырков». Методом проб и ошибок я приучила себя питаться правильно. Мне помогли таблицы калорийности продуктов, которые я заучила практически наизусть, и книги по здоровому образу жизни.

Когда мне исполнилось 18 лет, купальник я могла найти только в детском отделе.

Я опять потеряла связь с одноклассниками и друзьями – все мои мысли были сосредоточены на внешности. Если я ела в четыре часа дня, например мороженое или что-то сладкое, то до следующего утра я запрещала себе есть вовсе. Я возвела свою силу воли в культ, мне надо было что-то контролировать в своей жизни, а контролировать питание было проще всего. Дома я опять врала, что нормально ем, перестав ­обедать вообще. Сестра, почуяв неладное, начала ­таскать меня по врачам и заставляла есть макароны на ужин, несмотря на мои рыдания. Мне казалось, что если я буду весить 40 кг, то жизнь закончится. Так я оказалась в ловушке. Подействовали только угрозы врачей, пообещавших прописать мне гормональные уколы. Я стала больше и правильнее питаться, принимать витамины для восстановления цикла, но спорт не бросила – просто снизила интенсивность занятий. Я перестала доводить себя до изнеможения и стала позволять себе то, что едят обычные люди. За три года я набрала-таки свой «прожиточный минимум» – 43 кг, поправив здоровье. И снова начала бороться – теперь за стабильность этого веса. Больше всего меня раздражает, когда люди, видя меня сейчас, начинают кудахтать: мол, везет же тебе, ты можешь есть все, что угодно, и не толстеть. Не буду же я каждому рассказывать, через что мне пришлось пройти, чтобы добиться этого, а главное – научиться любить себя и уважать свой ­организм. Теперь, в 27 лет, когда я ­достала старые фотоальбомы, мне захотелось плакать – сколько ненависти к себе у меня было, сколько потерянных праздников и каникул. Мне жаль того ребенка, толстого и несчастного, который не был виноват в том, как сформировались его пищевые ­привычки, мне жаль ту девушку-подростка, которая попалась в ловушку ложных представлений о красоте. Если я сейчас чем-то недовольна, глядя на себя в зеркало, я просто записываюсь на пилатес или кроссфит и ем на ужин рыбу с овощами. Не хочу вновь оказаться в рабстве, вырваться из которого было так непросто.

Фото: личный архив