Дорогой доктор

Жан-Луи Себа: его секреты красоты и звездные клиенты.
ЖанЛуи Себа интервью с доктором косметологии самым дорогим специалистом по ботоксу | Allure

Жан-Луи Себа ни за что не превратит живое лицо в неподвижную маску. Он скорее из неподвижной маски сделает живое лицо.

У него быстрая походка, сильные руки и цепкий взгляд. Сменить дорогие ботинки (ручная работа?) на ковбойские сапоги, а белый медицинский халат – на джинсовую рубашку, и, пожалуй, он мог бы играть обаятельных злодеев в вестернах Клинта Иствуда. «Хороший,­ плохой, злой» в одном лице, и это лицо – культовое в эстетической медицине конца XX – начала XXI века. Моя английская подруга «сидит» на его игле уже десять лет и считает, что он похож­ на Николя Саркози: «Такой же very french и very stylish». Моя французская подруга, тоже давняя его пациентка, находит в нем сходство с доктором ­Хаусом: «Он может посмотреть на тебя и сказать: «Увы, пора резать». Ни один специалист по ботоксу не отправит пациентку к пластическому хирургу, пока не выжмет из нее все до копейки. А Себа всегда говорит правду». Некоторые средства, например моя новая сыворотка Serum Platinum Gold, действительно содержат нанопептиды токсина ботулина и могут незначительно расслаблять лицевые мышцы. Но результат от их применения не сравним с результатом инъекций. Сыворотка действует в три раза слабее, чем укол. Впрочем, людям, которые панически боятся иглы, такие средства могут сослужить хорошую службу».

Кроме права говорить то, что думает, он давно заработал право вообще не работать. Он сам, двое его взрослых детей, бывшая жена, с которой они ­давно расстались, и его подруги, романы с которыми любит смаковать желтая пресса, все они давно и прочно обеспечены.


Дорогой доктор
ГалереяCлайдов: 7
Смотреть галерею

Сегодня Себа работает не для то­го, чтобы увеличить свой счет в банке. Он – трудоголик и очень азартный человек. «Азарт всегда был моей главной движущей силой, – признается доктор. – Я мог пойти по стопам отца. Он был создателем и владельцем сети супермаркетов Franprix. Но я поступил в медицинский. Хотел доказать семье, что могу сам добиться успеха в жизни». Окончив институт, Себа в течение 15 лет набивал руку на реконструктивной хирургии – оперировал людей с ожогами лица. Потом уехал на стажировку в Америку. А вернувшись, стал потихоньку экспериментировать с ботоксом. «В 1985 году возможности его применения были еще неочевидны, – вспоминает он. – Мной двигал азарт. Я проверял дозировки на себе. Кем еще я мог рисковать?» В то время, когда «серьезные» пластические хирурги были уверены, что ботокс – это баловство, Себа нащупывал кончиком иглы будущее эстетической медицины. В отличие от этих «серьезных» хирургов он не считал, что круговая подтяжка – единственная эффективная процедура anti-age. Предполагал ли он, что инъекции против морщин вознесут его на медицинский олимп, впишут в списки Forbes и разделят историю anti-age медицины на «до» и «после» ботокса?.. «Пожалуй, я это допускал, – признается Жан-Луи. – Люди готовы платить любые деньги, лишь бы оставаться молодыми и красивыми».Он до сих пор колет себе ботокс. ­Занимается пилатесом и йогой. Не ест продукты с глютеном и сладкое: «Доказано, что сахар разрушает коллаген в коже». И выглядит не то чтобы вопиюще молодо, но достаточно хорошо. В отличие, например, от своего ближайшего конкурента, лос-анджелесского «гуру инъекций» доктора Брандта. Тот все больше напоминает восковую фигуру, вышедшую на прогулку из Музея мадам Тюссо. На лбу у доктора Брандта нет ни единой морщинки. Себа считает такой эффект от инъекций свидетельством полной профнепригодности. Его пациенты никогда не утрачивают способности выражать эмоции. Актрисы не боятся приходить к нему накануне съемок. Они знают, что смогут и расплакаться, и расхо­хотаться в кадре согласно сценарию. Говорят, Синтия Никсон, она же – рыжая бестия Миранда из «Секса в большом городе», летала к доктору Себа из Нью-Йорка в Париж накануне кастинга. Ей было тогда хорошо за 40, пробовалась она на роль 30-летней. Нужно было кое-что подтянуть, кое-что стереть со лба. Естественно, ни кастинг-директор, ни режиссер не должны были догадаться о ее визите. Себа актрису принял. Роль она получила. И не только кастинг-директор, никто бы ни о чем не догадался, если бы папарацци не поймали ее на выходе из клиники доктора. Синтия – не единственная известная пациентка Жан-Луи. Но он принципиально не называет имен звезд в интервью. Исключение – Синди Кроуфорд: «С ней у меня контракт. Она – лицо моей косметической линии. Синди – молодец: честно признается, что после 35 лет регулярно колет ботокс. Я считаю, для современной женщины в этом нет ничего постыдного». Я спрашиваю его: в какой из трех стран – Франции, Англии, России – женщины «правильнее всего» относятся к инъекциям? Подумав, Себа отвечает: ­«Пожалуй, во Франции. Англичанки по-прежнему как будто сомневаются, не делают ли они чего-то предосудительного. А в России инъекции пока доступны не многим и поэтому являются чем-то вроде «членства в высшей лиге». Женщины обсуждают, кто у кого «колется», и если это один и тот же доктор, они чувствуют себя примерно как английские мужчины, которые ходят в один и тот же клуб».А есть ли какие-то отличия в том, как мы стареем? «В целом нет, – говорит доктор. – У европейцев старение протекает более-менее по одной схеме. Разве что вам, русским, часто генетически достаются красивые, высокие скулы.­ Они удерживают от сползания вниз среднюю часть лица».


Дорогой доктор
ГалереяCлайдов: 6
Смотреть галерею

Себа любит приводить в пример Брижит Бардо, стареющую «естественным путем», и Софию Лорен, стареющую «с ботоксом». Первая, с его точки зрения, проигрывает второй. Если посмотреть на фотографии двух актрис, которые в 1960-х были кумирами миллионов, с ним сложно не согласиться.­ Правда, находятся и те, кто видит в этом сравнении Себа некий «anti-age шовинизм».Другой его тезис, который регулярно вызывает шквал упреков, касается того, с какого возраста начинать колоть ботокс. «Если у вас подвижная мимика, то с 20 лет, – утверждает Жан-Луи. – Понемногу, в профилактических целях. Тогда в 70 лет вы будете выглядеть на 40». В очередной раз услышав это крамольное заявление, противники Себа, число которых растет прямо пропорционально его славе, поднимают крик: «Ради наживы он хочет подсадить на иглу наших младенцев!» Уличить доктора в алчности легко. Но морщины – не единственный источник его доходов. Это раньше он использовал инъекции исключительно как средство борьбы с возрастом. Теперь все чаще – как средство общей гармонизации лица. С помощью ботокса он поднимает опущенные брови. Филлерами моделирует высокие скулы и расширяет переносицу (благодаря этому трюку широкие крылья носа кажутся уже). Слишком узкий или скошенный подбородок? Себа может исправить ситуацию за пять минут. Эта локальная временная «бьютификация» (эффект от нее длится 6–12 месяцев в зависимости от обработанной зоны и использованного препарата) приравнивает его к лучшим пластическим хирургам мира. Он не кроит новые лица. Он без боли, крови, наркоза и скальпеля «оптимизирует» те, что даны нам природой, заодно стирая с них морщины. Именно поэтому самые богатые люди мира записываются к нему на прием за полгода, томятся в ожидании встречи и платят по 5000 евро за визит. Но лично я уверена: Жан-Луи Себа движет не жажда наживы, а некое романтическое служение мечте сделать человечество красивым. Оно свойственно многим азартным людям.

Фото: Слава Филиппов, Филипп гончаров, кирилл пантелеев, getty images/fotobank, retna/vostock-photo, итар-тасс