Я волнуюсь. Через полчаса я встречусь с четырьмя тангерос (этим настраивающим на правильный лад словом называют девушек, которые танцуют танго) в московском клубе «Планетанго» Александра Вистгофа. Десять лет назад я уже ходила к Вистгофу в маленький полуподвал на «Павелецкой», где тогда располагалась его школа. Подруга рассказала историю про кандидата экономических наук и успешного бизнесмена, который все бросил, чтобы преподавать и пропагандировать танго в Москве. Подивиться тому, как старомодный танец может изменить жизнь, я и отправилась в подвал.
Вистгоф оказался 35-летним ловеласом с кошачьими манерами. Он тут же определил меня в группу для начинающих. Так началась моя собственная танго-история – с дрожью стеснения от близких объятий, первыми танго-вечеринками – милонгами, на которых меня никто не приглашал танцевать, и особым ритмом, в котором со временем начинает двигаться в жизни любой подсевший на танго. Большого танцора из меня не получилось, но старинный фильм «Урок танго» Салли Поттер я до сих пор показываю на третьем свидании всем ухажерам, чтобы они знали, с кем имеют дело. За то время, пока я не следила за жизнью Вистгофа и его подопечных, он успел открыть еще одну школу, провести первый чемпионат аргентинского танго в Москве, приучить обитателей Бульварного кольца к ежегодным «Ночам милонгеро», на которые приезжают лучшие аргентинские маэстрос, и, конечно, воспитать новое поколение тангерос. С четырьмя из них я сейчас и знакомлюсь. У Марины, Анны, Янины и Ольги вчера был важный день: гала-концерт «Ночей милонгеро», который ставил крестный отец современного танго Густаво Навейра, человек требовательный и вспыльчивый. Да и вся фестивальная неделя далась танцорам нелегко: уроки с середины дня и большие выездные милонги до поздней ночи. Так что сегодня девушки входят в привычный ритм. В 18:30 начнется практика – в свободном режиме они будут отрабатывать движения, которые аргентинские маэстрос показывали на уроках. После – клубная камерная милонга: никто не будет оценивать технику, все и так знают, на что способны собравшиеся, так что можно расслабиться и наслаждаться дрожью от объятий.
В среднем тангерос, которые не посвятили себя танго полностью, танцуют три раза в неделю по четыре-пять часов. «И этого всегда не хватает, – смеется Янина Радзишевская, красавица брюнетка польских кровей с ультрапластичным телом и гипнотическими изгибами латиноамериканских энтузиасток танго. – Хочется больше, но не остается ни сил, ни времени». Янина самая молодая из героинь нашей съемки, ей сегодня исполнилось 23. Пришла в «Планетанго» пять лет назад по настоянию мамы, которая думала, что это будет хорошим лекарством от грусти: Янина переживала разрыв с молодым человеком. Она и влюбилась – сначала в танго, а потом в своего партнера Сергея. «Мне говорили, что танго – для опытного сердца, что мне нечего будет сказать в танце, – вспоминает Янина. – Но оказалось, что благодаря ему как раз многому можно научиться. Мы с Сергеем успели побыть женихом и невестой, расстаться и при этом остались партнерами. Наш танец от всего этого стал только лучше, глубже, чувственнее. То, что мы раньше выражали иными способами, мы выносим на танцпол». Сейчас Янина с Сергеем в «Планетанго» еще и преподают.
30-летняя Марина Куприянова в школе солировала в ансамбле танцев народов мира и на сцене чувствует себя как рыба в воде. Сейчас она рассказывает, что все десять лет после ухода из ансамбля ощущала, как ей не хватает этой части жизни, – и оказалась в школе танго. «Конечно, мне все давалось легче, чем новичкам, которые никогда не танцевали, – говорит со скромной улыбкой Марина. – У меня было тело, которое отзывается на музыку, понимание, как работают мышцы в танце, что нужно с ними делать». Через несколько лет Марина стала третьей на московском чемпионате по танго. Она давно не танцовщица лишь выходного дня – преподает в клубе, дает частные уроки, готовится к соревнованиям с аргентинскими маэстрос. Ольга Мостепанова танцует всего год. Она – мать пятерых детей (старшему 22, младшему – 14) и на свои 44 не выглядит ни с какого ракурса: модельная фигура, лицо без морщинок, идеальное золотое каре, по-юношески стремительные движения. «Я пришла в «Планетанго», потому что надо было куда-то девать энергию, – говорит Ольга. – Дети подросли и уже не требовали такой отдачи, как раньше. Хотелось использовать свободное время и силы». Танго оказалось тем, что нужно: до рождения детей Ольга серьезно занималась гимнастикой, но в танго ей пришлось учиться управлять своим телом заново: «Другие задачи – другие движения. Да и вообще, спорт – это труд, а танго – радость». А 40-летняя Анна Черенкова после развода перестала общаться со знакомыми из прошлой, совместной с мужем, жизни и не знала, где найти новых. «Оказалось, танго-сообщество подходит для этого как никакое другое, – вспоминает девушка. – Танец – это универсальный язык. Каким бы стеснительным и зажатым ты ни был, если ты хорошо танцуешь или хотя бы стараешься, кавалеры будут тебя приглашать на милонгах, окружающие – поддерживать, преподаватели – включать в соревнования. Здесь легко обрести друзей. Но клуб танго – это не клуб знакомств. Главное слово – «танго». Самой Анне это не помешало три года назад выйти замуж за одного из самых опытных московских тангеро Александра Черенкова. Сейчас они вместе ведут занятия в «Планетанго».
Истории своей любви со жгучим танцем и его исполнителями девушки рассказывают мне, переодеваясь перед занятиями. Строгого дресс-кода нет. «На соревнования надо одеваться так, чтобы понравиться судьям, а они – люди непредсказуемые, – говорит Марина. – А милонга – личное дело каждого. Хочешь, приходи хоть в джинсах». Сама она предпочитает классику: черное платье длиной ниже колена с неглубоким, но выразительным декольте и разрезами по бокам, небрежный пучок и красную помаду. У Янины и Ольги, до того как они занялись танго, платьев и каблуков в гардеробе вообще не было, обеим нравился расслабленный спортивный стиль. «С тех пор в обычной жизни мало что изменилось, – рассказывает Янина, укладывая свои волосы крупной волной. – А в жизни тангеро для меня каждый день, каждый выход на танцпол – праздник, и я одеваюсь для него соответствующе». У Анны – образ женщины-вамп: короткое облегающее платье с фалдами, стрелки на зависть Клеопатре Тейлор. Я не удивляюсь, когда Анна сообщает мне, что муж редко отпускает ее на милонги одну. Важнее наряда только туфли. Лучше всего босоножки на семи- или девятисантиметровом каблуке и с ремешками: во время резких выпадов, которыми девушка украшает танец, легко сыграть в Золушку. А благодаря тому, что пальцы свободны, стопа меньше устает, улучшается контакт обуви с полом, да и равновесие поддерживать легче.Среди них нет обладательниц параметров Розмари Клуни времен сорокалетия ее дуэта с Бингом Кросби в песне Takes Two to Tango. Но на диетах девушки не сидят: «Мы тут сибариты, – смеется Янина. – Между тандос (групп из трех-четырех танцев, на которые партнер приглашает одну девушку. – Прим. ред.) болтаем исключительно за бокалом вина». Танго для них даже лучше фитнеса: каждая говорит, что после начала занятий тело стало подтянутым, формы – женственными. При этом риска перезаниматься нет. «Даже те из тангерос, кто танцует самое энергоемкое танго с прыжками и поддержками, редко выглядят накачанными, – говорит Ольга. – У всех красивые фигуры без гипертрофированных мышц». Перед выступлениями девушки чаще всего красятся сами. Ольга объясняет: «Танцовщица лучше визажиста знает, какой макияж эффектнее выглядит в танце – и для публики, и для партнера, от которого нас отделяют всего несколько сантиметров. Но главное – какие средства способны выдержать страсть». Они пользуются BB-кремами с плотным покрытием, матирующей пудрой (ее экономно наносят широкой кистью: если лицо будет чересчур припудрено, во время танца припудрится и костюм партнера). Непременно база под тени – без нее макияж сходит с глаз без всяких смывок уже к середине вечера. По той же причине девушки наносят водостойкую тушь и множество слоев матовой помады. Но в чем тангерос настоящие специалисты – так это в борьбе с усталостью ног. «Бывают дни, когда я танцую по восемь часов, – говорит Марина. – Прихожу домой с мыслью, что завтра уж точно не встану на каблуки. Но танго – это наркотик». И девушки бегут к контрастным ванночкам, не отходят ко сну, не помассировав ступни и не нанеся охлаждающую мазь. Все для того, чтобы завтра вновь надеть босоножки на ремешках, сделать губы Кармен и снова начать свой роман длиною в несколько минут у сантиметровой пропасти, разделяющей мужчину и женщину. Так бабочки танцуют с огнем, играючи, переливаясь своей красотой. Есть ли вообще в бытии тангерос что-то невыносимое, кроме усталости в ногах? «Если бы жизнь была устроена как танго, она была бы идеальна, – берет слово муж Анны Александр. – В танце женщина отдается мужчине в прямом смысле: она переносит часть веса ближе к нему, чтобы лучше чувствовать его движения, и идет спиной, часто даже закрыв глаза, с той скоростью и по той схеме танца, которую выбирает партнер».
«Это доверие рождает ни с чем не сравнимое чувство ответственности, – говорит Янина. – Ты становишься внимательной, заботливой. За этими ощущениями мы сюда и приходим. Танго удалось, когда публика в зале смотрит только на девушку в паре, а она сама – только на своего партнера. Такая вот метафора отношений мужчины и женщины». Уже за полночь. Астор Пьяццолла отзвучал сегодня в последний раз, девушки переодеваются в балетки, лодочки, танкетки. А я думаю, что нужно бы отыскать на антресолях мои старые танго-босоножки. Может, и у меня снова так же расправятся плечи, задвигаются бедра и заблестят глаза. Ради этого можно и тонну помады на губах стерпеть.
Фото: Николай Зверков, Елена Сарапульцева