В стране глухих: как живут люди с нарушением слуха

Они экспрессивно жестикулируют и смотрят новости с сурдопереводом — вот, пожалуй, и все, что мы знаем о тех, кто не слышит. Как живется в «стране глухих», рассказывает неслышащий жур­налист Зоя Скуратова.
В стране глухих как живут люди с нарушением слуха

«Слепые оторваны от предметов, глухие — от людей», — писала американка Хелен Келлер, известная слепоглухая писательница. Этим все сказано. Жизнь перенасыщена звуковой информацией: утром встать по будильнику, в магазине объясниться с продавцом, в учреждении поговорить с чиновником. Этот мир глухим недоступен. Да, для них выпускают специальные будильники с вибро- и световым сигналами. В транспорте помогает бегущая строка с названиями остановок. Субтитры к фильмам и считаным телепередачам делают понятным происходящее на экране. Но менее очевидных трудностей гораздо больше. Во дворах нужно постоянно оборачиваться и смотреть, не едет ли сзади машина. От человека, спрашивающего что-то на улице, приходится отмахиваться, а врача — просить снять марлевую повязку, чтобы читать по губам.  Как правило, встреча с глухим человеком приводит слышащих людей в замешательство. Они не знают, как себя вести, стараются громко говорить и даже кричать на ухо. Бесполезно — глухой не услышит. Чтобы найти общий язык, помните, что ваш собеседник «слышит глазами»: глухие — кто лучше, кто хуже — меют читать по губам. Правда, артикуляция, как почерк, бывает как четкой, так и неразборчивой. Но всегда можно написать или объяснить пантомимой. Глухих часто называют глухонемыми. С точки зрения способности к коммуникации это некорректно: вместо голосового общения они используют жестовые языки. Согласно лингвистическим принципам, жестовые языки обладают всеми компонентами полноценных языков, собственными морфологическими и синтаксическими структурами и постоянно развиваются. Кстати, жестовые языки практически не зависят от звуковых: например, между амсленом, языком глухих США, и русским жестовым языком немало общего, так как оба основаны на французской сурдопедагогической методике. Словом, глухие говорят — просто не так, как слышащие. Но существует и много других стереотипов. Одни считают глухих умственно неполноценными. Других пугает, что они тоже водят машину. Кого-то удивляет, что они любят музыку: поют на жестовом языке, зажигают в клубах под звуковую вибрацию. Шаблонные представления — это зачастую все, чем оперирует общество, взаимодействуя с «иными». Немного реальности — в историях реальных людей.

Светлана Вакуленко, актриса

на светлане: комбинезон, Mexx; туфли, Jimmy Choo; серьги и кольцо, все swarovski. Благодарим Театр Мимики и Жеста за помощь в проведении съемки.

«Я с детства мечтала о сцене: мне нравилось выступать, что-то показывать, танцевать, — рассказывает 38-летняя Светлана Вакуленко. — В армавирской школе для глухих детей без меня не обходился ни один праздник. Я чувствовала, что это мое призвание». Мечта сбылась — уже пятнадцать лет Светлана работает в московском Театре мимики и жеста, первом в мире и единственном в России профессиональном театре глухих актеров. Постановки в нем идут на жестовом языке и сопровождаются устным многоголосым переводом на русский.  Путь из адыгейского хутора Суповский на столичную сцену не был простым. «Моя слышащая мама была категорически против. Она считала, что артист — нищая профессия, — вспоминает Вакуленко. — Предлагала стать зубным техником». Но такая перспектива Свету не прельстила. Узнав, что в Москве существует театр глухих, в 1994 году она поступила в Государственный специализированный институт искусств (ГСИИ; сейчас — Российская государственная специализированная академия искусств, РГСАИ). «Наша школа выпускала с неполным средним образованием. Меня приняли с тем аттестатом, что был, но пришлось одновременно учиться и в институте, и в вечерней школе, — рассказывает Светлана. — Было сложно, но жутко интересно. Я осваивала актерское мастерство, училась через пластику передавать эмоции, правильно и красиво говорить на жестовом языке».

Четкость движений, синхронность диалогов, выход на сцену в нужное время — это результат ежедневных репетиций.

Спектакли глухих артистов с отточенными танцами и песнями на жестовом языке у слышащих зрителей часто вызывают удивление: «Как они двигаются под музыку? Они же ее не слышат». Никакого чуда. Все движения разложены на счет: раз — нога вперед, два — шаг, три — взмах руки, четыре — поворот. Не сбиться с ритма помогает «суфлер»: из-за кулис и перед сценой он руками отсчитывает такт. «Я мечтаю сыграть в мюзикле, — признается актриса. — Это сложный жанр: нужно одновременно и танцевать, и петь на жестовом языке».  Светлана со слабослышащим мужем Максимом Тиуновым, тоже актером театра, живут обычной жизнью, растят слышащих детей — семилетнего Артема и трехлетнюю Василису. Все это на более чем скромные зарплаты — у уникального театра нет государственной поддержки. «Сил на другую работу не остается: театр и домашние дела занимают все время. Муж подрабатывает — преподает в институте. Помогают родители. Что будет дальше, не знаю, — делится Вакуленко. — Но я ни о чем не жалею. Театр — моя жизнь, и я счастлива».

Надежда Шарапова и Кирилл Васильев,
владельцы парикмахерской

На надежде: платье, Max Mara; кольцо, Mango; серьги и подвеска, собственность надежды. На кирилле: пиджак, H&m; футболка, Calvin Klein; джинсы, Levi’s.

Социальные предприниматели — это такие удивительные люди, которые, зарабатывая деньги сами, одновременно помогают другим. Это не благотворительность в чистом виде, а один из способов решения социальных проблем — например, таких, как трудоустройство инвалидов. Именно этот путь три года назад выбрали Надежда Шарапова и Кирилл Васильев — открыли в Москве салон-парикмахерскую NADIN, в которой работают инвалиды по слуху. С этой проблемой супруги столкнулись сами: из-за глухоты, вспоминает Надежда, ее боялись принимать на работу в обычные парикмахерские. А если и брали, то относились не очень: поручали подсобные работы, низкооплачиваемые стрижки. «И тогда у нас с мужем появилась идея открыть собственный салон», — рассказывает она.   Взяли беспроцентный заем в фонде региональных социальных программ «Наше будущее», учрежденном Вагитом Алекперовым, и постепенно его возвращают. «Печально, что, несмотря на громкие заявления, государство не оказывает помощи социальному бизнесу — такому, как наш. Никаких льгот и скидок, только душат налогами и мучают бюрократией, — делится слабослышащий Кирилл. До открытия салона он работал инженером-конструктором пищевых аппаратов, потом окончил курсы парикмахеров и нередко сам обслуживает клиентов.

Чтобы постричь человека, не обязательно слышать. Главное — не комплексовать. если есть желание, общий язык со всеми можно найти.

«Поначалу люди побаиваются, но мало кто отказывается от наших услуг, когда понимают, что мастер глухой. Кстати, не все это понимают, — улыбается Надя. — Я, как и все глухие, говорю с акцентом, поэтому окружающие часто принимают меня за приезжую и не верят, что я не слышу». Клиенты приноровились — стараются артикулировать четко или объясняют свои просьбы жестами. Иногда на помощь приходит 15-летняя дочь владельцев салона Дария — она и слышит, и знает жестовый язык.   В NADIN демократичные цены, пенсионерам и инвалидам делают скидки. «В обществе силен стереотип, что глухие неполноценны и не могут хорошо работать, — бъясняет Кирилл. — Поэтому мы установили цены немного ниже средних на рынке — так человеку проще решиться попробовать». Эта стратегия себя оправдывает: убедившись в профессионализме мастеров, случайные клиенты становятся постоянными.

Екатерина Савченко, спортсменка

на екатерине: платье, Mexx; босоножки, Ballin; кольца и браслет, все Whistles. Благодарим флагманский шоу-рум Home Concept и спортивный комплекс «Олимпийский» за помощь в проведении съемки.

Тридцатилетняя москвичка Екатерина Савченко — одна из лучших в женском плавании среди глухих спортсменов. «В моей школе для глухих детей не было спортзала, и уроки физкультуры заменяли бултыханием в соседнем бассейне, — рассказывает Катя. — За компанию с подружками я стала ходить на тренировки по плаванию. И как-то незаметно для себя получила звание мастера спорта». Сегодня Екатерина — чемпионка Сурдлимпийских игр, рекордсменка мира и Европы. У нее девять золотых, девять серебряных и пять бронзовых медалей игр плюс многочисленные награды чемпионатов мира, Европы и России. Савченко специализируется на стиле баттерфляй. Стометровая дистанция на Сурдлимпийских играх в тайваньском Тайбее в 2009 году принесла Екатерине мировой рекорд — она побила высшее достижение Сурдлимпиад, которое держалось двадцать лет. «Для глухих профессиональный спорт — это возможность обеспечить себя и семью, — оворит Савченко. — Неслышащим людям сложно найти работу».

Глухие спортсмены, как и слышащие, тратят все силы на тренировки, стремятся к медалям и рекордам.

В 2009 году Катя вышла замуж за бывшего пловца, а сейчас мастера по ремонту квартир Сергея Кононова, тоже неслышащего. «Тогда я устала от жизни в бассейне, — вспоминает она. — Мы сыграли свадьбу, вскоре я забеременела и ушла из спорта». У пары родился сын Елисей, ему сейчас четыре года, он не слышит. «Я счастлива, — улыбается Катя. — Да, мой сын не такой, как все. И что? Мы с мужем не слышим, наши родители не слышат. Он обязательно научится говорить голосом, пойдет в школу для глухих детей. Обычная жизнь».  Когда сын подрос, муж уговорил Катю вернуться в профессиональный спорт. «Обидно, что о глухих спортсменах почти никто не знает. Я вижу в метро плакаты с олимпийскими чемпионами, с паралимпийцами. Их показывают по телевизору. А о глухих спортсменах забывают. Почему? Чем мы хуже остальных? Мы тоже своими победами приносим стране славу».

У неслышащих атлетов есть свои Олимпийские игры — Сурдлимпиады, нормы которых полностью соответствуют правилам международных федераций для обычных спортсменов.

В российском женском плавании никому не удавалось оставаться в строю четыре Сурдлимпиады подряд, Екатерина — единственная. И она готовится к своим пятым Сурдлимпийским играм, которые пройдут в 2017 году в Турции. Но ее мысли занимают далеко не только победы. «Я мечтаю о втором ребенке. Не знаю, как все сложится, — улыбается Савченко. — Я тренируюсь, воспитываю сына, люблю мужа — живу сегодняшним днем».