Одно из первых платьев, которое сшил Кристобаль Баленсиага по прибытии в Париж в 1937-м, было ярко-алое. В нем читалось испанское происхождение модельера и страсть, скованная разве что законами кроя. И хотя цены на его наряды, и на красное платье в том числе, были самыми высокими в Париже, их в миг разбирали. Барышни конца 30-х были куда смелее нас. Они надевали атлас на голое тело, открывали спину и не стеснялись загара и декольте. Они носили приглушенный алый днем и театральный вечером, не забывая о кармине на губах. Мы же боимся посмотреть даже в сторону красного платья, считая его подельником соблазнения в век нарочитого равнодушия к любым гендерным различиям.
Помню, как впервые в сознательном возрасте, в выпускном классе, купила красную вещь — это был приталенный жакет. Не найдя ничего лучше, я надела его в школу, стараясь нейтрализовать цвет пламени черной юбкой и кипенной рубашкой. На фоне одноклассников в синих и серых костюмах мой наряд не мог не привлечь внимание учителя. Меня спросили на первом же уроке, когда, по случаю, я не была готова отвечать. Больше красный в школу я не носила. Смелости вновь вернуться к этому цвету хватило лишь сейчас, да и то алая юбка-карандаш редко покидает пределы комнаты. Но это не значит, что красного мы вовсе не хотим. Мы помним его как цвет пионерского галстука и флага ушедшей страны, мы помним его как цвет старых петербуржских трамваев и главной площади Москвы.
Мы совсем не помним его как цвет, что задал вектор всему творчеству Валентино, навечно соединив его имя с красным. И мы, конечно, не знаем, что в годы самых ярых студенческих волнений в Европе Мэри Куант, создательница провокационного мини, шила сарафаны простого кроя для своей массовой линии под названием «Активисты» именно этого цвета революций. Нам знаком этот цвет, но не знакома культура его ношения. Он остался знаменем, не найдя утилитарного применения в одежде. Его полноправному возвращению помешал и наш нынешний аскетизм с приверженностью избитому нормкору и память о ярких цветах, что мы наелись в 90-е, а теперь сидим на серо-черной диете. Но что если Dior, Prada, Valentino и Carven разом скажут нам, что красный больше не прячется в тени. Станем ли мы его носить?
Этой зимой гипотеза приобрела реальный вес, ведь Dior, Prada, Valentino и Carven разом сказали нам, что красному быть в нашем гардеробе. Все как один ведущие модные дома заключили союз между алым и черным, выпустив на подиум моделей в карминовых юбках и угольных топах, огненных платьях и пальто цвета ночи. Излишний драматизм дуэта приглушили силуэтами без затей и четкостью линий кроя. Их красный совсем не о Баленсиаге или Мэри Куант, он как будто на всем скаку удержан минимализмом и джентльменским стилем. В цвете он не потерял, потерял в идее. Его отрезвили настолько, чтобы мы могли не воспринимать его как вызов или саботаж, а просто носить, разумеется, лишь по особым случаям, не забывая, что главное в красном – научиться различать все его оттенки и выбрать тот, который идет именно вам.
Фото: Style.com